Воздушные завесы отражали выхлопные газы, но кислотный туман всё равно просачивался в жилую зону. Прибавьте к этому несмолкающие голоса рекламы, ударную музыку и сладкий мяв песенок о чудесных покупках, зарево уличных мегаэкранов, радостно оскаленные рты, лижущие языки и выпученные глаза во всю стену, турбогенераторы ароматов, нагнетающие запах утончённой кухни, винного погреба и будуара – вот вам полный портрет процветающей части Города. Наушники и респиратор входили даже в униформу «ночных бабочек».
Но этот переулок оставался тихой заводью, здесь человек мог услышать звук собственных шагов. Дефлекторный заслон отсекал рёв улиц. Позади, за стеной воздушной завесы, кипело извержение рекламного вулкана; полутёмное ущелье переулка вело в толщу нагромождения домов. Пешеходы встречались редко, машин было мало. Стены бигхаусов почти смыкались над головой. По обе стороны в цокольных этажах размещались небольшие магазинчики и мастерские, попадались вывески «АСТРОЛОГ», «НОВЫЕ ЗУБЫ В РАССРОЧКУ», «РЫБКИ amp; МУХИ»…
Албан всегда задерживался у витрины кукольной лавки с названием «ФАНТОШИ». Только дверь и квадрат стекла в стене – но за стеклом открывалась настоящая сцена. Три яруса-ступени, покрытые зелёным бархатом, а на них – каждый месяц новые композиции. Деревья высотой с бутылку, фонтан величиной с тарелку, парковые скамьи, домики не больше саквояжа, травяные лужайки – и движущиеся куклы. Миниатюрные, ростом в ладонь, мужчины и женщины поливали цветы, ходили по дорожкам, гуляли под руку, обедали за столом. Порой появлялись куклы-дети, совсем лилипуты. Эта жизнь в витрине казалась естественной, почти как воскресный парк при взгляде в перевёрнутый бинокль. В перемещении фантошей не было ни заведённого порядка, ни циклических повторений. Происходящее за стеклом всякий раз представляло собой новый сюжет. Албан сосчитал, сколько фигурок одновременно находится на ярусах – до сорока двух штук! Чтобы управлять таким ансамблем, нужен довольно мощный комп и серьёзная программа поддержки – не ниже студийной, рассчитанной на обеспечение объёмной анимации.
Однажды он не утерпел и зашёл в лавку.
Интерьер был выдержан в тёмных тонах, свет приглушен толстыми матовыми плафонами розового стекла, что придавало всему помещению вид коробки шоколадных конфет, увиденной изнутри. Фольга, пластик мягких оттенков, чёрное дерево, лак и полировка. Покупателей не было. Албан не сразу заметил хозяина. Сосредоточенно манипулируя пинцетом и иглой точечной сварки, тот молча сидел, склонившись, за низким барьером. В нишах на полках стояли куколки, почему-то без ценников.
– Добрый день, сэр. – Албан приблизился к барьеру.
Хозяин лавочки – лысоватый старик в круглых очках со стальной оправой, с длинными серебристо- белыми волосами и седой бородой, – занимался куклой-женщиной, зажатой в монтажном станке. Грудная панель снята, видны электронные и механические внутренности; кое-что из начинки выложено рядом на стеклянной пластине, справа от открытого набора прецизионных инструментов.
«А руки у старикана совсем не дрожат», – немного удивился Албан.
Знакомые ему монтажники не брались за дело без подставок для рук и визора со стократным увеличением. Албан решил, что антисклеротические препараты и БАДы имеет смысл пить смолоду.
– Чем могу быть полезен? – Едва взглянув на Албана поверх очков, хозяин вернулся к работе.
– Мне очень нравится ваша экспозиция в витрине.
– Она не продаётся.
– Нет, я просто хотел сказать, что это блестящая работа. Я разбираюсь в такой технике…
Беглый взгляд хозяина показался Албану ироничным.
– …и как специалист, могу представить, каких трудов это стоило. Сделано с любовью.
– Благодарю, приятно слышать. – Губы хозяина тронула улыбка. – Тем более от знатока.
– Недалеко от вас, на Саран-стрит, есть заведение «Римская Фортуна» – я обслуживаю там игральные автоматы. И ещё семь тысяч по району. – Албан гордился этим. На своём участке он был королем наладчиков. Правда, не бригадиром.
– Странная вещь эти автоматы. – Плавно, на удивление проворно работая тонкими пинцетами, хозяин установил в корпус куклы плату коммутации и пристроил на место переднюю панель. Он щёлкнул пальцами, фантошка встала и шатко пошла к коробке. – Они создают иллюзию того, что можно разбогатеть без труда. Опустил монету, потянул рычаг – и ты богач.
– Везение – великая вещь, – усмехнулся Албан.
– По-моему, это рекламный девиз вашей компании, – сдержанно заметил хозяин, – в который вы не верите. Иначе стали бы игроком, а не наладчиком.
– Точно, я не падок на игру.
Хозяин достал следующего фантоша – молодого мужчину – и взвесил его на ладони.
– Пустой корпус, – проговорил он отстранённо. – Вложим кое-что – и он заработает… Как полагаете, будет паренёк смотреться на витрине?
– Пожалуй, да. Вот только одежду не могу придумать. – Албан присмотрелся к кукле. – Слушайте, а почему у вас нет солдатиков?
– Потому что война не назрела. – Хозяин разместил куколку в монтажном станке. Голос его зазвучал раздражённо, почти сердито, взгляд ожесточился. – Если одеть фантошей в форму, вслед за ними так начнут одеваться и люди. Они возьмут оружие, станут маршировать, потом стрелять. Эдак куклы спалят мне витрину! Нет уж, пусть поливают цветы и гуляют под руку. Это мне больше по душе. Больно будет видеть, как они примутся убивать друг друга…
– Неужели они у вас такие самостоятельные? – в шутку спросил Албан, Неожиданная перемена, произошедшая с хозяином, заставила его усомниться – нет ли у престарелого проблем с головой?.. как-то слишком нервно он реагирует на пустяки и, похоже, не вполне осознаёт о чём говорит.
– Они до жути самонадеянные. Честолюбивые, вздорные, эгоистичные и жадные… их пороков не счесть. – Хозяин хмуро посмотрел на полки. – Трудно угадать заранее, как поведёт себя тот или иной экземпляр. Каждый раз приходится устраивать проверку… – Старый хрыч сутуло склонился к столу и принялся выбирать инструменты; чем дальше, тем больше его речь становилась невнятным бормотанием.
