Через некоторое время Тома аккуратно выдернули из-под броневика, и начальник поста завертел его в руках, осматривая со всех сторон.
– Цел, malec? Вот и ладно.
– Что это было? – хрипло произнёс мальчик, осторожно косясь в сторону реки.
– Там-то? – военный хмыкнул. – Это называется режим огневого подавления. Ну когда снаряды запускают по разным траекториям и разными типами зарядов, чтобы все они до цели долетели одновременно. Чтобы сразу накрыло. Пока вся pogan по щелям забиться не успела, – он усмехнулся. – За это наши «Коалиции» всякие urodi так и не любят. Накрывают – без шансов. Видишь, как сразу всё стихло. А почему? Потому как стрелять там резко стало уже некому…
– Том! То-о-м! – на двор Макдугалов влетела растрёпанная мама. – Ты как? Где? Ранен?! Онемел? Да говори же…
– Всё в порядке, ma’am, – успокоил её военный. – Жив, цел, только somlel malioha. Уж больно густо садили.
Мать боднула его злым взглядом, ещё раз покрутив Тома из стороны в сторону, разогнулась и, ухватив мальчика за руку, строго произнесла:
– Всё, больше ты сюда ни ногой! И вообще, дядя Билл давно уже зовёт нас перебраться к нему в Глазго. И я думаю, мне стоит хорошенько подумать над его предложением.
– Ну ма-а-ам, – заканючил Том, – ну всё ж нормально! Подумаешь – обстрел, первый раз, что ли?
– Не волнуйтесь, ma’am, – улыбнулся командир. – Мы вашего пацана сразу под броневик спрятали. Так что ему ничего особенно не угрожало. Только прямое попадание. Но от него и ваш подвал, увы, не спасёт, – он вздохнул. – Так что уехать – это разумное решение. Ненадолго. Пока здесь мы здесь порядок не наведём.
– Ох, monsieur[8], боюсь, вы ошибаетесь, – мама устало махнула рукой. – Это тянется уже годы. И конца-края всему этому я лично просто не вижу. Англичане никогда нас не отпустят. Они не считают наше Решение законным. Да и остальные им в этом потакают. Что американцы, что французы, что немцы…
Военный усмехнулся.
– Вот-вот, нам тоже так же говорили, – он чуть изменил голос, как будто кого-то цитировал: – «Это аннексия и грубейшее нарушение международного права», «Цивилизованные страны никогда не согласятся», «Donbass будет украинским abo безлюдным». И что? – он снова усмехнулся и успокаивающе махнул рукой: – Не волнуйтесь. Мы – здесь. А это значит – всё будет хорошо, – после чего широко улыбнулся.
И Том ему поверил. Вот сразу. Совсем. Уж больно убедительно русский сказал эти три слова. И потому всю дорогу, пока Том, держа маму за руку, шёл до своего родного подвала, он повторял их в голове.
«Всё будет хорошо!»
Примечания
1
«Пылесос» на сленге ополченцев – танк Т-64 ВСУ.
2
Песня «Дорожная», музыка Александра Зацепина, текст песен О. Гаджикасимова, поёт Аида Ведищева.
3
«Три минуты тишины», слова и музыка Ю. Визбора.
4
Уважаемый (шотл.).
5
Английское самоходное орудие AS-90, носит название Braveheart (Храброе сердце). Но в время Второй мировой войны немецкую истребительную эскадру JG-54, эмблемой которой было зелёное сердце, именовали «зелёными жопами». Думаю, здесь случилось бы нечто похожее.
6
Миротворец (англ.).
7
Сударыня (шотл.).
8
Сударь (шотл.).
