называется челкой и льнет к нежной щеке, вызывая у него искушение проделать то же самое своей ладонью.
Бархатистая кожа манит свежестью; пухлые, розовые, словно персики, губы зовут к поцелую; удивительные темно-зеленые глаза, окаймленные густыми черными ресницами, завораживают.
Кто она?
Он должен был задержать ее, но незнакомка ускользнула, не сказав ему своего имени и не оставив хрустальной туфельки с расшатавшимся каблуком.
Когда в последний раз он слышал комплимент, выраженный так бесхитростно и с такой прелестной наивностью?
Кейс одернул себя. Он не позволит возродиться романтическим чувствам, которые, как ему казалось, давно умерли в нем.
Двери лифта открылись, и он быстро вошел в кабину. Его ждет работа, и больше ничего. Однако перед его мысленным взором вновь возникли удивительные глаза, в которых вспыхивало зеленое пламя, и нежные полные губы.
Проклятье! Почему жизнь не может быть такой ясной, как цифры в балансовом отчете?
Невысокая женщина с ярко-рыжими волосами вплыла в лифт за ним и пропела:
– Привет, милашка!
Кейс повернулся и увидел призывный взмах накладных ресниц. Темными глаза взирали на него с неприкрытым интересом.
Он в замешательстве отступил назад. Этот тон.., бесстыдный призывный взгляд… Они пробудили в нем мучительные воспоминания.
– Пришел к кому-нибудь в гости или собираешься остаться, чтобы претворить мои мечты в реальность? – интимным шепотом спросила женщина, обнажая зубы в похотливой улыбке.
– Я работаю здесь, – холодно ответил Кейс, глядя на двери и мысленно подгоняя лифт. Как медленно он ползет! Служащие должны попадать на свои этажи намного быстрее, особенно если их сопровождают хищные особи женского пола.
Рыжая взмахнула рукой, ослепив его блеском колец и браслетов.
– Кажется, я тебя не знаю. Ты мой супермен? Обожаю игры!
– Я здесь недавно. И я не супермен. – И он ненавидит игры. У него их было столько, что он сыт ими до конца жизни. Его бывшая была большая мастерица играть в такие игры, о которых он не мог и помыслить.
Незнакомка провела пальцами по его рукаву и, придвинувшись ближе, продемонстрировала внушительное содержимое глубокого декольте.
– Я могла бы показать тебе…
– Не стоит утруждаться, мисс… – Кейс в отчаянии посмотрел на панель. Светится лишь его этаж. Неужели она направляется туда же и ему предстоит работать с ней?
– Называй меня Кристал, – кокетливо хихикнув, представилась рыжеволосая. – А ты…
– Кабина остановилась.
– Даррингтон, – бросил Кейс, выходя. Ему не терпелось как можно быстрее сбежать от рыжей совратительницы.
Жаль, что он не может с такой же легкостью избавиться от воспоминаний о неудачном браке.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Талия швырнула сумку на стол и, вздохнув, быстрым движением сгребла папки в кучу. Что на нее нашло? Почему она разболталась с незнакомым мужчиной? Это на нее не похоже. Как неловко! Талия подняла глаза к потолку. Господи, не дай ей снова сделать такую глупость!
Она обвела глазами офис: у одной стены стоят картотечные шкафы, у другой – горшки с цветами; на третьей висят графики и схемы, отражающие текущую работу. Четвертая стена – стеклянная, из нее прекрасно виден лифт.
Тряхнув головой, она вышла и направилась по проходу между комнатками, отделенными друг от друга стеклянными перегородками. И почему только под ней не разверзся пол и не поглотил ее, прежде чем она успела поставить себя в такое глупое положение!
Она далеко не девочка, чтобы вести себя подобным образом. Слава богу, Эмма и Кили не видели, как она опозорилась! Ей нужно поддерживать репутацию. Она – Талия Моран, сдержанная, спокойная, всегда превосходно владеющая собой, без пяти минут руководитель отдела маркетинга.
Молодая женщина вошла в последнюю комнатку.
– Доброе утро, Сьюзен, – приветствовала Талия коллегу. – Придумаешь что-нибудь для этого клиента? Имидж должен отражать требования нового сезона.
– Конечно.
Талия кивнула и пошла дальше, давая подчиненным указания и размышляя о том, что будущий руководитель не должен пасовать в эмоционально напряженных ситуациях. Виной всему богатое воображение и личная жизнь, вернее, ее отсутствие.
Нельзя сказать, что два года, прошедшие с тех пор, как у нее было последнее настоящее свидание, –
